ψ               

   А с т р а           

                  Журнал для тех, кто интересуется психологией и астрологией

 AstraPhy@yandex.ru

Главная

Вопросы и ответы

Психологи

Статьи

Записаться на консультацию

Задать вопрос или оставить свои пожелания

Реальное "Я" - это что-то, что может быть спокойно открыто человеком в собственном опыте, а не что-то, что ему навязывается.

(К. Роджерс, "Взгляд на психотерапию. Становление человека")

   Мы должны прорваться сквозь покровы оглядки на авторитет - своими ушами, глазами и нервами, чтобы наши руки постигли этот мир, а сердца - почувствовали. Тогда мы будем способны и к суждению.

(Ч. Брукс, "Как вернуть себе полноту переживания")

  Цель терапии состоит в том, чтобы человек открыл самого себя, а это повлечет за собой восстановление его души и высвобождение его духа.

(А. Лоуэн, "Радость")

О депрессиях, неврозах и жизненных сценариях

«Что такое депрессии, выражающиеся, в том числе, и в психосоматических расстройствах, по собственному опыту знает почти каждый человек. Нетрудно заметить, что депрессии приходят тогда, когда человек не может импульсивно отреагировать на какое-либо явление или выразить свои истинные, сильные чувства». [А. Миллер, Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я.]

Довольно часто на психологические консультации приходят клиенты с жалобой на депрессию, нежелание что-либо делать, потерю способности испытывать яркие чувства: не только радость и удовольствие, но и злость, негодование, ярость. Как правило, такое состояние этих клиентов длится достаточно долго: месяцы и даже годы. Представляющаяся им невозможность хоть как-то наладить, изменить свою жизнь к лучшему, по крайней мере, самостоятельно, и приводит их к мысли искать помощи у специалистов. Вполне вероятно, что эта жалоба может быть не единственной и даже не центральной, по мнению клиента, хотя при подробном анализе выясняется, что все остальные проблемы нанизываются на нее, как колечки на пирамидку.

К сожалению, в нашей стране большинство людей обращается к психологам (если вообще обращается) в случае уже затянувшейся депрессии. Распространено ошибочное мнение, что только психически больные пациенты нуждаются в специализированной помощи. Но это совсем не так. В жизни любого человека бывают трудные ситуации: стрессы различной природы, потери близкого человека, разочарование в любимом, невозможность найти общий язык с близкими людьми… И что чаще всего говорит он себе в такой ситуации: «Сам справлюсь. Я еще не дошел до крайности». А нужна ли эта крайность? Зачем терять драгоценные годы своей единственной жизни в надежде, что само все как-то наладится? Не разумнее ли уже сегодня разобраться с возникшими проблемами, чтобы они не скапливались за нашими плечами и не мешали нашей настоящей и будущей жизни.

Ведь эти проблемы возникли не на пустом месте. Начало им было положено в нашем детстве. Поэтому, если их не решать сразу и не извлекать соответствующих уроков, вырабатывается своеобразный жизненный сценарий, мешающий нам быть счастливыми.

Встает вопрос об устойчивом невротическом поведении личности, которое является серьезным препятствием на пути ее развития. Корни этого психосоматического расстройства глубоко затрагивают структуру личности и чаще всего закладываются в детский период. Кроме того, периодически происходит наложение временных кризисов на уже имеющееся психосоматическое расстройство (возрастные кризисы, кризис безработицы и пр.), и тогда происходит обострение симптомов. В такие периоды человека кидает в крайности: либо к острой необходимости необдуманных действий (развода, ухода с работы и т.п.), либо к полной апатии и избегания общения с внешним миром, и он особенно нуждается в своевременной психологической помощи. Следовательно, напрашивается вывод: более эффективна профилактика и устранение причин, чем борьба с их последствиями.

1. Представления о причинах невроза.

1.1.Карен Хорни о природе невроза.

Согласно психоанализу Фрейда, невроз является производным от столкновения культуры и инстинкта. По Фрейду, мы нуждаемся в культуре для выживания и, чтобы сохранить ее, должны подавлять или сублимировать свои инстинкты. А поскольку наше счастье состоит в полном и немедленном удовлетворении инстинктов, мы должны выбирать между счастьем и выживанием, что и порождает внутренний конфликт.

Карен Хорни не верит, что это столкновение индивида и общества неизбежно. Столкновение происходит в том случае, когда неблагоприятное окружение фрустрирует наши эмоциональные потребности и тем самым возбуждает страх и враждебность. Фрейд изображает человека ненасытным, деструктивным и антисоциальным, но по Хорни, все это – скорее невротические реакции на неблагоприятные условия, чем выражение инстинктов. [К. Хорни, Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление.]

Кроме того, Карен Хорни не отрицала значения детства в эмоциональном развитии человека, но значение придавала не фрустрации либидинозных импульсов, а патогенным условиям жизни ребенка в семье, где он не чувствует себя в безопасности, любимым и ценным.

В первые годы жизни для становления личности особенно важны отношения с матерью. «У каждого ребенка есть естественная потребность быть вместе с матерью, быть понятым ею и воспринятым ею всерьез… Кроме того, он хочет как бы «отражаться» в ней.

Это превосходно описано Винникотом: мать держит на руках ребенка, она смотрит на него, он, в свою очередь, пристально вглядывается в ее лицо и обнаруживает там себя самого. Но это возможно лишь при условии, что мать, действительно, видит в нем маленькое, беспомощное, единственное и неповторимое существо, а не собственные ожидания, страхи, планы относительно будущего ребенка, которые она проецирует на него… Сам он остается без зеркала и в дальнейшем будет совершенно напрасно искать его.» [А. Миллер, Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я.]

В результате у него развивается "базальная тревога" – чувство своей беспомощности перед враждебным миром, которое он пытается смягчить, вырабатывая такие защитные стратегии, как погоня за любовью, стремление к власти или отчуждение. Поскольку эти стратегии несовместимы друг с другом, они вступают в конфликт, который создает новые трудности. [К. Хорни, Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление.]

У тех, кого не любили, развивается прочное чувство, что их никто не любит, и они отбрасывают любое свидетельство противоположного, а за любым проявлением симпатии ищут дурные намерения. То, что они были лишены любви, сделало их зависимыми, но они боятся зависеть от другого, потому что это делает их слишком уязвимыми. Хорни сравнивает эту ситуацию с ситуацией "человека, который умирает от голода, но не осмеливается съесть что-либо из страха, что еда отравлена". [К. Хорни, Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление.]

Эти невротические стремления являются продуктом тревоги, гнева и чувства неполноценности. Они ненасытны, поскольку невротику никакого успеха не будет достаточно, чтобы он ощутил себя в безопасности, спокойным или довольным своими достижениями, считает Хорни.

"Человек ощущает одновременно императивное влечение властвовать над всеми и быть всеми любимым, его влечет уступать каждому и каждому навязывать свою волю, уйти прочь от людей и умолять их о дружбе". В результате "его раздирают неразрешимые конфликты, которые часто и являются динамическим центром невроза". [К. Хорни, Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление.]

Фрейд считал, что эти решающие детские переживания сравнительно немногочисленны и носят в основном сексуальный характер, а Хорни была уверена, что за невротическое развитие отвечает вся совокупность детских переживаний.

Согласно модели Хорни, ранние переживания так глубоко влияют на нас не потому, что создают фиксации, заставляющие человека воспроизводить инфантильные стереотипы, а потому, что обуславливают наше отношение к миру. Последующие переживания тоже влияют на наше отношение к миру, и оно, в конце концов, выливается в стратегии защиты и черты характера взрослого человека. Ранние переживания могут повлиять сильнее, чем более поздние, поскольку именно они определяют направление развития, но характер взрослого – продукт всех предыдущих взаимодействий его психики и окружающей среды.

Когда невроз родителей, считает Хорни, мешает им любить ребенка или хотя бы думать о нем "как об отдельной самобытной личности", у ребенка развивается базальная тревога, которая не дает ему "относиться к другим людям непосредственно, как подсказывают его реальные чувства, и вынуждает его искать иные пути обращения с ними". Чувства и поведение больше не являются искренним самовыражением ребенка, а диктуются стратегиями защиты.

Пытаясь справиться с чувством "меня никто не любит", с ощущениями своей незащищенности и ненужности, порождающими базальную тревогу, человек может принять решение о смирении или соглашательстве и начать движение к людям; может принять агрессивное или экспансивное решение и начать движение против людей; или же принять решение об отчуждении, уходе от людей. Нормальный человек способен проявлять гибкость, подвижность и избирать направление своего движения в зависимости от обстоятельств, но у человека, бежавшего от самого себя, выбор движения становится безальтернативным.

Другие тенденции продолжают существование, но становятся бессознательными, проявляясь в замаскированной форме. Конфликт между тенденциями не был разрешен, он просто был загнан в подполье. Когда спрятанные тенденции по какой-либо причине приближаются к поверхности, человек ощущает жесточайшее внутреннее беспокойство, которое порой парализует его, не дает ему двигаться вообще ни в каком направлении. Под каким-то мощным влиянием или под действием крупного провала своего основного решения человек может переизбрать свою главную стратегию защиты на одну из вытесненных. Он считает, что "переменился", "многому научился", но это лишь замена одной защиты на другую.

Тот, у кого доминирует смирение, пытается одолеть свою базальную тревогу, добиваясь расположения и одобрения и устанавливая контроль над другими через их потребность, заинтересованность в нем. Он стремится привязать к себе других своей слабостью, любовью, уступчивостью, добротой. Поскольку ему одновременно нужно сдаться на чью-то милость и необходимо получить возможность безопасно выражать свою агрессивную тенденцию, его часто влечет к себе противоположный, экспансивный тип человека: через него он может участвовать в господстве над жизнью. Такие отношения часто перерастают в "болезненную зависимость", при которой наступает кризис, если уступчивый партнер начинает ощущать, что его подчинение не получает награды, ради которой он жертвовал собой.

В работе "Новые пути в психоанализе" Хорни говорит об искажении "непосредственного я человека", наступающего под давлением окружения, как о центральной черте невроза.

«Приспособление к родительским потребностям зачастую … приводит к превращению ребенка в «псевдоличность», развитию мнимого Я.» [Алис Миллер, Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я.]

Цель лечения невроза – "вернуть человеку его самого, помочь ему вновь обрести свою непосредственность и найти свой центр тяжести в себе самом". [Хорни, Новые пути в психоанализе.]

Подлинное я – не фиксированная структура, а набор "присущих человеку потенций" (таких как темперамент, способности, дарования, склонности), который является частью нашей наследственности и нуждается в благоприятных условиях для развития. Это не продукт научения, поскольку нельзя никого научить быть самим собой; но это и не то, что не поддается внешним влияниям, поскольку актуализация, воплощение подлинного я в действительность осуществляется через взаимодействие с внешним миром. Этот процесс может идти различными путями, в зависимости от тех или иных обстоятельств. Однако для того, чтобы самоосуществление вообще могло состояться, в детстве человеку требуются определенные условия. Они включают в себя "теплую атмосферу", позволяющую ребенку выражать свои собственные мысли и чувства, добрую волю близких в удовлетворении различных его потребностей и "здоровое столкновение его желаний и воли окружающих".

Если ничего этого ребенок в семье не получает, то «пережитое в детстве… и не получившее должного выхода чувство одиночества приводит к изоляции человека от самого себя» в дальнейшей жизни. [Алис Миллер, Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я.]

Чтобы компенсировать ощущение своей слабости, никчемности и неадекватности (несоответствия), мы создаем, с помощью воображения, "идеальный образ себя" и наделяем его неограниченной силой, властью и невероятными способностями.

Процесс самоидеализации следует рассматривать во взаимодействии с межличностными стратегиями, поскольку на идеальный образ сильно влияет главная стратегия защиты, превозносящая те или иные личностные качества.

Идеальный образ себя, в конечном счете, не улучшает нашего отношения к себе, а, скорее, ведет к усилению ненависти к себе и дополнительным внутренним конфликтам. Хотя качества, которыми мы наделяем себя, определяются нашей главной межличностной стратегией, вытесненные стратегии тоже имеют свое право голоса; и поскольку каждая из них прославляет свой набор черт личности, различные аспекты идеального образа себя противоречат друг другу, и каждый из них борется за право быть реализованным в действительности. Кроме того, поскольку почувствовать собственную значимость можно лишь, став своим идеалом, все, что "не дотягивает" до него, признается презренным. Так формируется "презренный образ себя", который и становится мишенью самокритики. Очень много людей, пишет Хорни, "колеблется меж ощущением надменного всемогущества и чувством, что они – последние подонки". [Хорни, Новые пути в психоанализе.]

Вот какое определение неврозу дает К.Хорни: «Невротический процесс – это особая форма человеческого развития, чрезвычайно неудачная из-за растраты творческой энергии, на которую она обрекает человека. Она не только качественно отличается от здорового взросления и роста, но и прямо противоположна ему во многих отношениях, причем в гораздо большей степени, чем мы думаем.» [К. Хорни, Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление.]

1.2. Жизненный сценарий и его роль в формировании неврозов.

Теория о жизненном сценарии очень хорошо объясняет механизм образования структуры невротической личности. Э.Берн считает, что «…каждый человек в определен­ной степени «запрограммирован» с ранних лет…».[Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

Выше говорилось о том, как неблагоприятная обстановка в родительском доме может привести к негативным отклонениям в развитии личности: «Способность новорожденного быстро приспосабливаться к требованиям родителей приводит к тому, что потребности ребенка в любви, уважении, отзывчивости, понимании, участии, сочувствии часто вытесняются в бессознательное.» В результате, из такого ребенка вырастает человек, не умеющий выражать адекватно свои собственные чувства, так как его подлинное Я  недоступно для его сознания, и все его действия, и даже эмоции продиктованы наработанным в детстве сценарием.

«План на будущее составляется в основном по семейным инструкциям… Ребенок рождается свободным, но очень скоро теряет сво­боду... Ребенок уже знает, как стать победителем или неудачником, как он должен воспринимать людей, как будут относиться к нему другие люди и что означа­ет «такие, как я», так как всему этому его учили. Рано или поздно ребенок услышит историю о ком-нибудь «таком, как я»… В дальнейшем из того, что человек читает и слышит, он формирует «предсказание» и дальнейший жизненный план. Это и есть первый вариант жизненного сценария.» [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

Если родители часто препятствуют свободному выражению чувств ребенка или пытаются их регулировать, истинное Я ребенка остается за семью печатями.  «Практический опыт свидетельствует, что самый эффективный способ испортить ребенка, сделать его пугливым и напряженным — это как можно чаще бороться с его волей. А лучший способ разрушить его личность — бить его больно, чтобы он плакал.» [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

Родительские указания по-разно­му интерпретируются как взрослыми, так и ребенком, что также может приводить к выработке антисценария.

Например, кажущееся порой родитель­ское покровительство на деле часто оказывается скрытым ука­занием. Ребенок сам меняет смысл сценария на противопо­ложный, оставаясь в то же время послушным изначальным сценарным указаниям. Например, «родители дают указания негативного плана, как бы пре­дохраняющие ребенка от проклятия: «Не беспокой меня!» или «Отстань», «Не ной!» Это сценарное предписание, или «стоппер», которое дает строгий Родитель. Итоги, с которыми сталкиваешься в психотерапевтической практике, по мнению Берна, можно свести к четырем основным разновидностям плохого сценария: одиночество, бродяжничество, сумасшест­вие, смерть. Наркотики или алкоголь — один из путей к любому из названных вариантов.» [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

Самая жесткая степень родительских предписаний  — неоправдан­ные запреты, внушаемые чувством страха: ужасающие интонации в голосе, лица, кошмарно искаженные, и физические наказания - это один из вернейших путей создания неудачника.

 «Мы считаем, что антисценарий во многом определяет жиз­ненный стиль личности, а сценарий управляет ее судьбой. Если они гармонируют друг с другом, то жизнь человека скорее всего пройдет незамеченной, и его биография не будет публико­ваться на внутренних страницах газет.» [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

В качестве примера создания жизненного сценария рассмотрим роль родителей в формировании будущей женщины. Очевидно, образцом для подражания являются взрослые члены семьи женского пола:

«Чтобы «создать» леди, нужно начинать с бабушки; чтобы «создать» шизофреничку, нужно тоже начинать с бабушки… Отец может диктовать директивы, но в основном мать вырабатывает для дочери образец, и материнский Взрослый наставляет, как воплотить его в жизнь…»[Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

Вот примеры некоторых сценарных элементов. Умение ощущать  и вести себя как красивая женщина — «это вопрос не анатомии, а родительского разрешения.»

«Делать для кого-то и учиться у кого-то — вот подлинный смысл сценарного аппарата. Напомним, что дети обычно дела­ют что-то для родителя противоположного пола, а учатся у родителя того же пола.»

Так рождается жизненный сценарий, на котором базируются основные позиции и тенденции поведения человека, а, следовательно, и его судьба. Но…

«Человек, путающийся в лабиринтах своего сценарного аппа­рата, одновременно имеет и свои собственные независимые побуждения… У каждого мужчины, у каждой женщины есть свой «тайный сад», ворота которого охраняются от вторжения грубой толпы непосвященных. Это зримые представления о том, что бы они сделали, если б могли делать то, что им хочется. Счастливцы правильно выбирают время, место и чело­века для осуществления своих мечтаний, другие осуждены печально бродить за пределами собственных стен, где витает их мечта.» [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

 О том же самом, а именно о влиянии жизненного сценария, образованного в детские годы, на формирование невротического поведения личности, говорит А. Миллер: «Взрослый человек способен на искреннее проявление чувств, только если в детстве у него были родители…, способные понять его. У людей же, с которыми жестоко обращались в детстве, не может быть внезапного прилива чувств, ибо они могут испытать лишь такие эмоции, которые им позволяет ощущать унаследованная от родителей внутренняя цензура. Депрессии и душевная опустошенность являются расплатой за этот самоконтроль.» [Алис Миллер, Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я.]

1.3. Ядро личности и его изменения в процессе формирования неврозов.

Рейнальдо Перес Ловелле в своей работе «Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии» изложил интересный взгляд на природу невроза, причины его возникновения и связь с ядром личности.

Сначала он рассматривает аспекты, которые влияют на поведение человека, а именно на его выбор и принятие решений в каждый момент времени. Большое значение в этом он придает самооценке, то есть собственной оценке успеха или провала, которая всегда предваряет знание человека о своих собственных ценностях и возможностях, а также проекции собственного будущего.

«Самооценка является необходимым компонентом принятия решений. Классический призыв «Познай самого себя», по-видимому, не является просто приглашением к бесполезному самолюбованию, а представляет собой необходимое условие успешной деятельности в реальном мире.» [Рейнальдо Перес Ловелле, Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии.]

Процесс принятия решения может осуществляться как на сознательном, так и на подсознательном уровне. У индивидуума может быть ответ на те или иные обстоятельства жизни, уже готовый для объяснения и не требующий раздумий при принятии решений. Многие из этих запрограммированных ответов и сценарных решений формируются в самом раннем детстве как результат взаимодействия ребенка со своими родителями и с другими значимыми для него людьми, как это описано Э. Берном.

Среди различных чувств и эмоций существуют также «вытесненные» переживания, подавленные с помощью защитного механизма, о котором шла речь выше. Эти переживания становятся заметными при неврозе и существенно затрудняют интеграцию личности.

 Таким образом, автор приводит перечень тех видов переживания, которые входят в «высшую инстанцию принятия решений – ядро личности:

1. Все, что относится к сохранению жизни;

2. Все, что относится к сохранению образа «Я»;

3.Все, что в течение жизни каждого индивида стало каким-либо образом предельно важным. Сюда можно причислить и некоторые невротические явления». [Рейнальдо Перес Ловелле, Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии.]

Рейнальдо Перес Ловелле считает, что есть необходимость в нахождении принципиально нового принципа возникновения и развития невроза:

«Дело в том, что невротические симптомы могут быть устранены хитроумными методами научения или даже внушения, но они часто появляются вновь в видоизмененном виде. На это справедливо указывают психоаналитики. С другой стороны, осознание психотравмы и «высвобождение энергии» при инсайде далеко не всегда приводит к купированию симптомов. Следовательно, требуется более сложное, системно-структурное объяснение».

Он дает  определение невротического симптома, исходя из идеи о существовании высшей инстанции принятия решений: «…симптом – это программа (сценарий) поведения, приводящая к хроническим страданиям личности и находящаяся внутри ядра личности. Термин «страдание» в данном случае означает тяжелые отрицательные эмоциональные переживания. Речь идет не просто о страдании по какому-то поводу, а о страдании как хроническом состоянии, закрывающем для личности всякую способность испытывать радость и счастье. «Сценарии» в данном случае – особый класс программ поведения, развивающихся во времени.»

Отрицательное влияние этих патогенных программ, считает Ловелле, состоит в том, что они:

«1. Препятствуют росту личности;

2. Затрудняют необходимые социальные контакты;

3. Приводят к хроническим внутренним или внешним конфликтам;

4. Приводят к снижению самооценки;

5. Приводят к хроническому чувству вины и т. п.

Тут следует ввести важное уточнение: данные патогенные программы поведения приводят к страданию потому, что, несмотря на то, что они находятся в ядре личности, человек все же не полностью отождествляет себя с ними: он чувствует, что мог бы вести себя по-другому и быть при этом более счастливым». [Рейнальдо Перес Ловелле, Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии.] Но знания и, главное,  навыков другого поведения у него нет.  Образно это можно представить так, что человек стоит в чистом заснеженном поле с одной-единственной прочищенной дорогой. Он уже много раз ходил по этой дороге, и поэтому знает, что она не приведет к желанному результату. Надо прокладывать другую, успешную дорогу, тем более она уже есть, но занесена очень глубоким снегом. В каком направлении расчищать снег, чтобы ее откопать, человеку неведомо.

Когда индивидуум имеет такой «образ «Я» (согласно своему сценарию жизни), в котором выражено, что личность всегда будет терпеть фиаско, будет наказана, будет несостоятельна, существует большая вероятность развития фобического невроза. В данном случае имеет место диссонанс между внутренним элементом ядра личности и частью внешней реальности.

Выводы о причинах возникновения неврозов:

«1. Причины неврозов подчиняются определенным закономерностям и кроются в определенном типе взаимоотношений личности и ее окружения.

2. Патогенные взаимоотношения в детстве – это определенные системы трансакций между ребенком и самыми значимыми для него людьми (как правило, это родители). Подобные системы трансакций должны иметь значительное постоянство, а также некоторую эмоциональную релевантность, иначе никакие патогенные программы и сценарии не способны сформироваться… К неврозу приводят определенная атмосфера в семье, в которой ребенок живет и развивается в течение длительного времени.

3. Чрезвычайные события могут служить отправной точкой для развития невроза, если они угрожают жизни или каким-либо важнейшим интересам личности, как это имеет место при посттравматическом стрессе.

4. Самые вредоносные взаимоотношения – те, которые приводят к ограничению самоуправления личности.

Таким образом, невротик – это человек, который прошел жизненную школу невроза, следствием чего у него развились деструктивные программы и сценарии». [Рейнальдо Перес Ловелле, Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии.]

2. Психотерапия неврозов.

Известно, что с точки зрения психоанализа, задачей психотерапевта в лечении неврозов является нахождение и, что самое главное, осознание клиентом причин их возникновения.

Возможно, самым значительным аспектом новой версии психоанализа, созданной Хорни, было смещение интереса аналитика от интереса к прошлому пациента – к интересу к его настоящему. Если в центре внимания Фрейда находился генезис невроза, то в центре внимания Хорни – его структура. Она полагала, что психоанализ должен заострять внимание не столько на инфантильных корнях невроза, сколько на имеющейся констелляции защит и внутренних конфликтов невротика. Эта особенность ее подхода резко отличала его от классического психоанализа.

Хорни указывает, что связь между настоящим и ранним детством существует, но она многосложна, и ее трудно проследить. Она считает, что, пытаясь понять симптом в рамках его инфантильного начала, "мы силимся объяснить одно неизвестное... через другое, о котором знаем еще меньше". Более плодотворно было бы "сосредоточиться на силах, которые ныне движут человеком или препятствуют его движению; есть достаточная вероятность, что мы сумеем их понять, даже не очень много зная об его детстве". [Хорни, Новые пути в психоанализе.]

Исходя из позиции Эрика Берна, задача «аналитика заключается в том, чтобы любому обратившемуся за консультацией человеку помочь стать свободным в осуществлении своих стремлений. Он помогает Ребенку пробиться сквозь царящее порой в голове у пациен­та вавилонское столпотворение и добиться, чтобы он сказал: «Именно этого я и хотел, и я сделаю это так, как мне самому хочется». [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

В своей книге он приводит довольно интересный пример из практики. Один молодой человек напряженно работал в очень удаленном районе, не имея отдыха и какой-либо замены на случай болезни. Он не мог покинуть это место, не смотря на смертельную усталость, пока серьезно не заболел и не попал в больницу в тяжелом состоянии. Он помнил из детства наставление своего отца: «Трудись усердно». Отец служил для него образцом без устали работающего врача. Материнское предписание гласило: «Не расслабляйся, трудись до самой смерти». Однако отец предложил ему и «расколдовыватель»: «Можно расслабиться только из-за болезней». Лечение заклю­чалось в том, чтобы добраться до той части его сознания, откуда эти «голоса» посылали свои директивы. Предписание было снято разрешением: «Ты можешь расслабиться без болез­ни». Разрешение, миновав все преграды, охраняющие сценар­ный аппарат, сняло заклятие. Совершенно бесполезно было говорить ему о том, что так не может далее продолжаться, так как он заболеет. Он вполне сознавал эту угрозу, но напомина­ние о ней только приводило его в еще большее отчаяние, ибо только серьезное заболевание могло стать для него освобожде­нием. Ему требовались не угроза и не приказ (приказов у него в голове было достаточно), а разрешение, которое освободило бы его от всех приказов.» [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

Главным вопросом, который должен задать себе сценарный аналитик, считает Берн, следующий: «Как родитель желает своему ре­бенку жить с позиций времени?»…и добавляет: «Мой собственный опыт свидетельствует о том, что многие люди оказываются в больнице как раз потому, что кто-то из их любимых или даже ненавидимых пожелал им смерти.»

Кроме того, психотерапевту полезно знать любимую сказку или историю из далекого детства пациента, ибо она может составлять «сюжет его сценария со всеми недостижимы­ми иллюзиями и будто бы неизбежными трагедиями этого человека.

Психотерапевт может встать перед необходимостью выбора: чтобы помочь пациенту, нужно подорвать иллюзии, на которых основана его жизнь. Надо, чтобы пациент понял, что должен жить в мире, каков он есть, а не в мире своих иллюзий. Это одна из самых тяжелых задач, выпадающих сценарному аналитику: сказать пациенту, что Сан­та Клаус не существует. Но осторожной подготовкой можно смягчить удар, и, быть может, психотерапевт будет тогда прощен…» [Эрик Берн, Игры, в которые играют люди.]

Рейнальдо Перес Ловелле, опираясь на свою предложенную теорию возникновения неврозов, считает, что «человек освобождается от симптома тогда, когда сможет отделить мысленно, поведенчески и эмоционально свое «Я» от патогенных программ и сценариев.» [Рейнальдо Перес Ловелле, Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии.]

При психоаналитической работе, по его мнению, должна постоянно вестись устная «проработка полученного материала», при которой, речь идет о механизмах и причинах существующих у пациента симптомов. Процесс отчуждения от симптомов должен проходить «по двум главным направлениям: первое – определение истинной сущности симптома, то есть некоторое смысловое преобразование симптома, и второе - при анализе сущности симптома сам симптом начинает выступать как некий объект, от которого в принципе можно дистанцироваться.» [Рейнальдо Перес Ловелле, Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии.]

И в завершение, он делает вывод, объединяющий все высказанные ранее мнения о лечении неврозов: «…задача психотерапевта отнюдь не в том, чтобы декларировать клиенту найденные истины, а в создании условий для осознания клиентом причин своих проблем. А самое главное – условий освобождения клиента от груза старых, разрушительных жизненных программ и сценариев».[Рейнальдо Перес Ловелле, Ядро личности, невротические симптомы и эффект психотерапии.]

Егорова С.

Наверх